Здравствуйте, Гость
Регистрация| Вход
Внимание! При любом использовании материалов сайта, ссылка на www.ossetians.com обязательна!
Ирон Русский English



Проект по истории и культуре Осетии и осетин - iriston.com iudzinad.ru





Rambler's Top100 Индекс цитирования

Габараев Илья
< назад  Комментарии к статье (0)      Версия для печати

Габараев Илья Гаврилович  

(1.09.1926 — 1.03.1993) 

Известный советский осетинский композитор, музыкально-общественный деятель.  

 

Родился в с. Сахизар Южной Осетии. В детстве учился музыке у Б. А. Галаева, рисованию у М. Туганова в Сталинирской изостудии. В 1939—43 играл в оркестре Юго-Осетинского ансамбля песни и пляски. В 1943—45 руководил самодеятельными музыкальными коллективами в Южной Осетии. 

В 1949 окончил теоретико-композиторское отделение музыкального училища при Ленинградской консерватории, где учился у Г.И. Уствольской. В 1954 окончил Ленинградскую консерваторию по классу композиции профессора X. Л. Кушнарева. В 1987—91 — председатель правления Союза композиторов СОАССР. В эти же годы занимался композицией с начинающими и самодеятельными авторами. Выступал с критическими статьями. Заслуженный деятель искусств СОАССР (1968), РСФСР (1976). Член Союза композиторов СССР с 1954. 

Илья Габараев — выдающийся осетинский композитор, с именем которого связано становление и развитие национальной симфонической, оперной и камерной вокальной музыки. Он — автор первой многоактной оперы на осетинском языке «Азау», первых осетинских романсов и симфонических сочинений, получивших признание всесоюзной аудитории. Габараеву принадлежат также широко популярные в Осетии песни «О, нана!» (слова Г. Цагарева) и «Песня моя, Иристон» (слова А. Налбандяна), давно ставшая неофициальным гимном республики. Высокий профессионализм, отточенность и яркость языка, национальная самобытность, гражданский пафос и глубина содержания — таковы отличительные черты лучших сочинений композитора. Его музыка обладает эмоциональной силой, оказывающей равное воздействие и на профессионалов, и на непрофессиональную публику. Премьеры Первой и Третьей симфоний, Второй и Третьей «Осетинских рапсодий», опер «Азау» и «Оллана» превращались в подлинные праздники национального искусства. 

Первая симфония посвящена памяти воинов, погибших в битвах Великой Отечественной войны. Программное посвящение определило характер и жанровое наклонение сочинения как лирико-драматического. Музыка насыщена героическими образами, конфликты обострены. Четыре части цикла — драматическое сонатное аllеgro, игровое скерцо, лирико-философское Andante resitando и энергичный, праздничный финал объединены лейттемой, функцию которой взяла на себя тема главной партии I части. Интонационно родственная народной песне «Афсати», она объективизирует содержание, вносит во все части цикла черты мужественной героики: 

Исполненная в концерте декады осетинского искусства в Москве (1960, Северо-Осетинский симфонический оркестр, дирижер П. Ядых), симфония была высоко оценена критикой. Композитор Григорий Шантырь писал в рецензии: «С первых же тактов захватывает слушателя симфония И. Габараева. Очень хороша ее первая часть: в ней есть настоящая драматически напряженная «взрывчатая» сила. Лирические образы этой части симфонии покоряют своей искренностью и красотой. Немало творческой выдумки и в контрастных эпизодах второй части. Вкус и оркестровое чутье автора незаурядны».  

Обращение Габараева к жанру рапсодии было вызвано стремлением автора написать своеобразный музыкальный портрет нации. Характерные для осетинского музыкального фольклора образы героики, мужества, сурового эпического величия и искренней, всеподчиняющей танцевальной стихии стали основными во всех четырех рапсодиях. Творчески, переосмысленно, оркестрово и гармонически «объемно» звучат у Габараева популярные народные мелодии «Ханты цагъд», «Зилгае» (Первая рапсодия), «Афсати» (Вторая рапсодия), «Наертон симд» (Третья рапсодия): Композицию каждого произведения автор выстраивал по принципу контрастного чередования музыкальных эпизодов. В лучших рапсодиях — Второй и Третьей — Габараев преодолел тематическую пестроту и рыхлость формы, эти своеобразные «родимые пятна» жанра. Названные сочинения отличаются цельностью драматургии и архитектоники, целеустремленностью развития. 

Третья симфония «Испания в огне» на стихи Ф. Гарсиа Лорки для солистов, хора и оркестра — вершинное сочинение И. Габараева. Привлекая в симфонию слово и вокально-хоровое начало, композитор переводил «чистый» симфонизм в иное, не просто иллюстративное, а действенно-драматическое русло, придавал содержанию гражданский и социально-политический «статус», активизировал восприятие слушателя. Эпиграфом к симфонии могут служить слова Федерико Гарсиа Лорки: «В мире борются уже не человеческие, а вселенские силы. И вот передо мной на весах итог борьбы: здесь моя боль и жертва, там— справедливость для всех, и я опускаю свой кулак на чашу справедливости». Вопрос личного выбора, личного участия художника в борьбе с наступающим злом, в борьбе не на жизнь, а на смерть — такова основная и мучительная коллизия симфонии-поэмы, симфонии действа. Произведение, сохранившее традиционную 4-хчастную циклическую структуру несет на себе явственные отпечатки театрально-кинематографической драматургии и образности (недаром композитор столько сделал в кино и драматическом театре), ораториальной словесно-хоровой выразительности. 

I часть — своеобразная «киноэкспозиция» образов Испании, над которой уже нависают и постепенно сгущаются черные тучи. Три основных симфонически-хоровых раздела — «Баллада морской воды», «Солеа», «Он умер на рассвете» — контрастны по характеру, но опираются на общие жанровые признаки песенно-инструментальной испанской музыки (например, чередование хоровых «запевов» и оркестровых «отыгрышей», ритм сегидильи у малого барабана, кастаньет, имитация гитарного сопровождения струнными). 

Ведущая роль автора-рассказчика принадлежит солирующему басу. Его начальный возглас «О звонкий, цыганский город» — это лейт тема симфонии, символ непокоренности злу и насилию. В партии баса находит музыкальное воплощение позиция автора, героя. Все связанное с этой сферой, все личное — это теза. Все внеличное — антитеза. И, прежде всего, это образ постепенно приближающейся смерти, разрушения. II часть — скерцо-марш жестокой, организованной силы, социального и тотального зла XX века. В III части кажется, что противопоставление личного и внеличного, жизни и смерти исчерпало себя, трагически завершилось. Герой погружается в размышления о смерти, скорбит о гибели неизвестного, а может быть, в скором времени и себя самого (монолог баса «На улице он лежит»). 

И уже в следующем эпизоде смерть торжествует и веселится, исполняя свой жуткий танец «Малагенью». Борьба закончена. Пока. Но не навсегда. Потому что в финале-эпилоге, подводя итоги всем страданиям, звучит хоровая песня-плач, очищающая душу и дающая надежду на просветление: «Начинается плач гитары, разбивается чаша утра». Здесь, как и во Второй симфонии, написанной по мотивам трагедии Eврипида «Медея», композитор пришел к катарсисному завершению музыкальной трагедии. 

В сочинении нет намеков на этнографические источники, за исключением испанского колорита отдельных эпизодов в I части. Диссонансной жестокости гармоний и интонаций, ритмической энергии «музыки зла» (увеличенные трезвучия, параллельные квартаккорды, хроматическое заполнение уменьшенной терции, длительные ритмические остинато) противопоставлены декламационная выразительность и гибкость мелоса солистов, песенно-танцевальная, открыто-эмоциональная стихия хоровых эпизодов. 

Симфония имела успех у публики и, несмотря на сгущенность мрачных, трагедийных образов, увлекала слушателей мощным потоком яркой музыки, сильных эмоций-страстей, оригинальным замыслом. 

Две из трех опер Габараева — «Азау» и «Оллана» — имели счастливую сценическую судьбу. Первая опера ставилась трижды (1968, 1982, 1992), вторая с успехом показана в Москве. Газета «Советская культура» писала об «Оллане»: «Произведение это отличается выразительным декламационным языком, благородством стиля, большой сценичностью. Опера привлекает напевными эпизодами, выразительными мизансценами, не оставляющими слушателя-зрителя равнодушными». (Р. Шавердян) 

Одним из ценных обретений Габараева в операх стали речитативы, вокальные номера, написанные в небольших, драматургически гибких оперных формах (ариозо, песни, баллады), динамичные моно- и дуэтные сцены. Но если «Азау» еще можно назвать песенной оперой, то «Оллана» — лирико-психологическая драма, рассказанная в первую очередь декламационным языком. Драматическая основа опер Габараева, либретто к котрым он писал сам, характеризуется многогранностью, остротой и трагической неразрешимостью конфликтов. Наряду с основной любовной (Азау и Таймураза, Олланы и Амрана) фабулой развиваются народно-эпическая (хоровые сцены), комедийно-бытовая (Габо и Фари в «Азау») и социальная сюжетные линии (борьба Таймураза, Бабо с князем Бесолом в «Азау», Амрана с Джедароном, Зурабом и царскими властями в «Оллане»). 

Впервые в осетинской музыке ставились и успешно решались задачи создания национальной вокальной интонации, психологически достоверных музыкальных образов, нешаблонной и, вместе с тем, действенной музыкально-сценической драматургии. 

Композитор тонко чувствовал слово, любил и хорошо знал европейскую классическую и современную поэзию и, конечно, творчество осетинских поэтов. 

Поэзия, как родная сестра музы композитора, вдохновляла его на создание многих прекрасных романсов и вокальных циклов. Две излюбленные темы — гражданственная и лирическая — стали полюсами камерной вокальной музыки Габараева. Публицистической достоверностью тона, антивоенным и социальным пафосом пронизаны циклы «Песни борьбы», «Незабываемое». Лирикой любви, интимных переживаний наполнены циклы на стихи К. Хетагурова, Н. Басаниной, Д. Рида. В лирических романсах композитора часто переплетаются два плана — психологический, внутренний и внешний, изобразительно-пейзажный. В тонком взаимодействии фортепианного и вокального начал отражаются взаимоотношения лирического героя с «неравнодушной природой». Мелодии просты, декламационно выразительны и эмоционально приглушены, словно дают простор слову и мысли. Фортепианная фактура прозрачна и часто несет элементы изобразительности. Тонкие, едва заметные штрихи свидетельствуют о национальной принадлежности музыки (квартаккорды фортепиано, фригийские каденции, дорийские обороты в вокальной партии, например). 

В «Джук-туре» с первых тактов фортепианного вступления (мерная пульсация аккордов-«сталактитов», пятиоктавный диапазон, мерцающий в высоком регистре органный пункт) задается тон романса-переживания, романса- пейзажа. Состояние сосредоточенной задумчивости, погруженности в «любовь и печаль» отражается в окружающей картине царственно застывших снежных гор: 

Удивительно тонко и гармонично взаимодействуют поэтические и музыкальные образы в цикле «Нежность» — своеобразном лирическом дневнике молодой женщины. В четырех разнохарактерных романсах запечатлены различные состояния души, эпизода одного дня героини: «Вечер», «Порыв» (ночь), «На рассвете», «Раздумья» (день). 

В романсе «Вечер» картина тихих, мягко спускающихся на землю сумерек и ощущение умиротворенного настроения поющей у колыбели женщины переданы уже в начальных тактах фортепианного вступления, в перекличке больших терций, напоминающей то ли пение кукушки, то ли покачивание колыбели. Закругленный мелодический рисунок, пентатонический звукоряд вокальной партии созвучен строкам поэтического текста: Значительное место в творчество композитора занимает музыка к драматическим спектаклям и кинофильмам. Сотрудничая с постановочным коллективом, И. Габараев становился соавтором драматурга и режиссера. Музыка композитора несла значительную часть эмоционально-смысловой нагрузки спектакля, была художественно необходимой. Без музыки И. Габараева невозможно представить яркие постановки Северо-Осетинского драматического театра «Медея», «Черная девушка», «Сармат и его сыновья», «Первый удар», «Арман», «Виндзорские проказницы», «Сослан Царазон» (режиссер Г. Хугаев), «Любимая песня», «Цветок и кинжал», «Полковник Ксанти», (режиссер М. Цаликов), республиканского Русского театра «Слышишь, Анна», «Антигона», «Коста» (режисер 3. Бритаева). 

 

СОЧИНЕНИЯ: 

оперы — «Азау» в 3-х действиях, либретто И. Габараева по повести С. Гадиева «Азау» (1968); «Оллана» в 3-х действиях, либретто И. Габараева по повести В. Икскуля «Святой Илья горы Тбау» (1972); «Бонваернон» («Керменисты») в 2-х действиях, либретто И. Габараева (1982); 

музыкальная комедия «Свирель пастуха» в 3-х действиях, либретто С. Сидакова (1964-65); 

вокально-симфонические — кантата «Мы за мир», для солиста, хора, оркестра на стихи Н. Джусойты (1951); поэма «Человеку» для солиста, хора и оркестра на стихи Ш. Муасса (1961); радиопоэма «Твоих оград узор чугунный» для чтецов, солистов и камерного оркестра на стихи Н. Басаниной (1963); цикл «Моя Родина» для солистов, хора и оркестра на стихи Н. Джусойты, X. Калоева, А. Токаева, С. Капутикян, П. Верлена, Г. Мистраль (1985-89); 

оркестровые — Симфония № 1 в 4-х частях (1960), симфония № 2 в 3-х частях по мотивам трагедии Еврипида «Медея» (1986), Симфония № 3 «Испания в огне» в 4-х частях на стихи Гарсиа Лорки для солистов, хора и оркестра (1976), одночастная симфония «Нарт Батраз» (1949), поэма «О труде» (1956), «Героическая увертюра» (1953), сюиты «Молодежная» (1958), «Сын Иристона» (1959); 

для фортепиано — цикл пьес для детей (1989) и другие; 

вокально-хоровые — «Песни борьбы» для голоса и фортепиано на стихи поэтов Азии (1957), цикл «Незабываемое» на стихи узника концлагеря Заксенхаузен для голоса и фортепиано (1961), цикл «Нежность» для меццо-сопрано и фортепиано на стихи финских поэтов (1962), цикл песен на стихи Р. Гамзатова для голоса и фортепиано (1963), «Семь детских песен» для голоса и фортепиано на стихи М. Карема (1963), романсы «Джук-тур» на стихи К. Хетагурова, «Горы спят» на стихи Н. Басаниной, «Сын» на стихи Д. Рида, песни «Фаецжуын дагм» на стихи И. Тохова, «О, нана» на стихи Г. Цагараева, об¬работки осетинских народных песен для мужского квартета (1954), поэма «А-ло-лай», для смешанного хора а сарреНа (слова народные, 1985), «Песнь моя, Иристон» на стихи А. Налбан-дяна для смешанного хора и фортепиано и другие; 

музыка к спектаклям (свыше 20), в том числе — «В один осенний вечер» (1963), «Медея» (1965), «Черная де¬вушка» (1966), «Любимая песня» (1967), «Горящее сердце» (1967), «Сармат и его сыновья» (1967), «Змея и скрипка» (1967), «Орфей спускается в ад» (1968), «Кровавая свадьба» (1969), «Первый удар» (1969), «Амран» (1970), «Виндзорские проказ¬ницы» (1971), «Цветок и кинжал» (1973), «Сослан Царазон» (1975); 

музыка к кинофильмам (свыше 10), в том числе — «Пузырек с чернилами» (1959), «Сын Иристона» (1959), «Жизнь, ставшая легендой» (1969), «Чермен» (1979), «Мело¬дии гор», «Владимир Тхапсаев». 

СТАТЬИ: 

Будни и праздники хоровой капеллы. — «Социалистическая Осетия», 4 октября 1964; 

Воплощенная мечта. — «Социалистическая Осетия», 21 ян¬варя 1968; 

Веселая премьера. — «Социалистическая Осетия», 11 июня 1969; 

На службе у искусства (совместно с П. Адцеевым). — «Социалистическая Осетия», 4 декабря 1969; 

Радость творчества. — «Социалистическая Осетия», 6 сентября 1970; 

Щедрый талант. — «Социалистическая Осетия», 13 мая 1989; 

Арфаейаг фарсагыл. — «Растдзинад», 20 декабря 1989. 



 Комментарии к статье (0)      Версия для печати
 
Выдающиеся осетины